Когда уста, привыкшие к злословью,
Произнесут молитву к небесам,
И мудрый Бог, доверчивый любовью,
Меня простит, за что - не знаю сам.
И станет все неважным и нелепым,
И я пойму, что в нищете своей,
Я на Земле был счастлив лишь однажды -
В те дни, когда она была моей.
Я жил тогда бездумно и беспечно.
Шальная кровь играла, как вино.
Ее любовь казалась бесконечной,
И я не мог подумать об ином.
Но день за днем растрачивая в суе
Я делал ей больнее и больней
И потерял любовь ее святую
В те дни, когда она была моей.
Как поздно мы становимся мудрее
Ценой утрат, ошибок и потерь.
Кого она теперь ночами греет,
Кому она любовь дарит теперь.
Пусть будет все ее покорно власти,
Пускай Господь хранит ее детей
За то, что я узнал земное счастье.
В те, дни когда она была моей. (с)
Произнесут молитву к небесам,
И мудрый Бог, доверчивый любовью,
Меня простит, за что - не знаю сам.
И станет все неважным и нелепым,
И я пойму, что в нищете своей,
Я на Земле был счастлив лишь однажды -
В те дни, когда она была моей.
Я жил тогда бездумно и беспечно.
Шальная кровь играла, как вино.
Ее любовь казалась бесконечной,
И я не мог подумать об ином.
Но день за днем растрачивая в суе
Я делал ей больнее и больней
И потерял любовь ее святую
В те дни, когда она была моей.
Как поздно мы становимся мудрее
Ценой утрат, ошибок и потерь.
Кого она теперь ночами греет,
Кому она любовь дарит теперь.
Пусть будет все ее покорно власти,
Пускай Господь хранит ее детей
За то, что я узнал земное счастье.
В те, дни когда она была моей. (с)